Образ персонажа хана Джангара и его роль в произведении Н. С. Лескова «Очарованный странник»

Хан Джангар — одна из самых запоминающихся степных фигур «Очарованного странника». В рассказе его прямо называют «важным татарином» и «первым степным коневодом», чьи табуны ходят от Волги до Урала. Для Ивана это не просто ещё один степной князёк, а человек, который «в степи всё равно что царь» и задаёт свои правила игры.

Впервые Иван видит Джангара на ярмарке: тот сидит на пёстрой кошме у пёстрой кибитки, в штучном халате и золотой тюбетейке. Он тонкий, «как жердь», степенный, и сразу понятно, что вокруг него вращается вся степная торговля: господа пробуют коней, татары суетятся, но центр тяжести — именно хан. Его роскошь не кричащая, а знаковая: достаточно халата, тюбетейки, места на кошме и того, как о нём говорят другие.

Характерная черта Джангара — особая «азиатская практика» с заветной лошадью. Он распродаёт обычных коней, а в последний момент, когда все уже думают, что ярмарка закончена, как бы «из-за пазухи» выводит коня или кобылицу, о существовании которых почти никто не знал. Конесеры теряют голову, цены взлетают, начинается торг и потеха, а хан, зная цену страсти к лошадям, смотрит и «тешится», заодно ещё и зарабатывая. Всё это подчеркивает в нём не только владыку степи, но и тонкого игрока, который умеет превращать своё коневодство в зрелище и власть.

Сцены с белой кобылицей и караковым жеребёнком строятся вокруг его степного понятия дела — той самой азиатской практики, где торговля, игра и поединок существуют по заранее известному ему порядку. Формально он не кричит, не хватает никого за полу, но всё решает: он кивает татарчонку, чтобы тот сел на кобылицу и показал её ход, он признаёт победу Чепкуна в поединке с Бакшеем и задаёт ту цену за жеребёнка, от которой уже пляшет поединок Ивана с Савакиреем. В этом смысле Джангар действительно похож на степного судью или арбитра: потехи и торги идут бурно, но последняя точка всегда за ним.

При этом Лесков не делает из Джангара идеализированного мудреца. В его образе есть и азарт, и жёсткость: он любит смотреть, как люди и лошади «выдерживают» испытание, организует ситуации, где цена платится болью и риском. Но именно рядом с ним степной мир перестаёт выглядеть хаотичным: выясняется, что у него есть свои нормы чести, свои „любовные уговоры“ — поединки, где проигравший принимает исход без обиды, а зрители знают, что всё происходит по заранее принятым правилам.

Позже хан Джангар возникает в рассказы Ивана уже в орде Чепкуна Емгурчеева — как один из тех степных властителей, что съезжаются к Чепкуну. Он единожды выговаривает Ивану за то, что Иван сел драться с Савакиреем вместо русского князя, который должен был выйти на поединок, но уклонился, и через этот разговор высказывает своё отношение и к русским князьям, и к «азиатской нации». Здесь Джангар выступает не столько как хозяин Ивана, сколько как человек старшего ранга, который умеет видеть и храбрость, и глупость.

Влияние хана на судьбу Ивана не прямое: он не пленяет героя, не спасает и не губит его. Сюжетно Иван больше зависит от Савакирея и Агашимолы. Но именно Джангар задаёт тон важнейшей ярмарочной сцене, в которой Иван впервые входит в пространство степной силы, конной страсти и «любовных» поединков. Через эту фигуру Лесков расширяет пространство повести: переход из усадебной России к Рынь-пескам превращается из простого перемещения в переход в мир, где власть, честь и игра переплетены, а человек оценивается по выносливости и умению держать удар.

Таким образом, хан Джангар в системе образов «Очарованного странника» — степной владыка и арбитр, вокруг которого кристаллизуется целый уклад: коневодство как страсть, борьба как договор, власть как умение задать правила и наблюдать за тем, как другие их выдерживают. Его образ придаёт повести масштаб и степное «дыхание», делая испытания Ивана частью большого, самобытного мира.