Чёрная курица, или Подземные жители

На Васильевском острове, в строгом пансионе, растёт Алёша — умный, чуткий и немного одинокий мальчик. Родители далеко, товарищи по субботам расходятся по домам, а он остаётся в пустых классах, спасаясь чтением и разговорами… с самим собой. Его маленькое утешение — двор с курятником: он знает всех птиц по именам, а особенно дружит с чёрной хохлатой курицей, ласково зовёт её Чернушкой. Алёша делит с ней крошки, гладит перья, и та будто бы отвечает — доверчивыми глазками и тихим кудахтаньем.

Однажды в пансионе суета: ожидают важного гостя, директора. В суматохе кухарка берёт нож — очередную курицу на ужин. Мальчик слышит тревожный крик и видит в руках у женщины свою Чернушку. Он набрасывается с мольбами, достаёт из кармана единственный драгоценный империал — подарок бабушки — и отдает его в обмен на жизнь любимой птицы. Чернушка спасена. Весь день она кружит около Алёши, словно благодарит; и по ночи происходит странное.

Когда дом стихает, простыня соседней кровати шевелится, и на подушку к Алёше взлетает… Чернушка — но уже говорящая человеческим голосом. Она просит: «Иди за мной», отворяет запертые двери, освещает путь маленькими свечами — и мальчик оказывается в подземных залах. Там висят на стенах латы, сверкают люстры, ходят важные, но крошечные люди в пёстрых платьях; впереди — трон, на котором сидит их король, а по правую руку — министр в чёрном с малиновым колпачком. Вежливой речью король благодарит Алёшу: он спас жизнь его министру — той самой «чёрной курице». В награду мальчик может попросить всё, что захочет. И он, смутившись и думая, как бы никого не задерживать, просит самого лёгкого: всегда знать урок без труда. Король исполняет просьбу, вручает крошечное конопляное семечко и назначает условие: о подземных жителях — ни слова никому.

Чудо срабатывает сразу. На уроке истории Алёша, даже толком не повторив, отвечает идеально. Учитель дивится, товарищи восхищены, слава мальчика летит по пансионам. Дом наполняется учениками — «там учится тот самый Алёша». Но вместе с легкостью приходит и тень: незаметно из трудолюбивого добряка он превращается в важничающего любимца. Совесть шепчет — «не приписывай себе чужого» — но тихнет под аплодисментами. Чернушка не приходит, и Алёша понемногу забывает, что дар — не его заслуга.

Когда наставник, изнемогая от его непослушания, задаёт на завтра двадцать страниц наизусть, Алёша даже не открывает книгу. Утром он выходит к классу — и бесславно молчит: семечко куда-то исчезло. Панику сменяет слёзы, наказание — «хлеб и вода, пока не выучит». В отчаянии он зовёт Чернушку, ищет зёрнышко под подушками и на полу — тщетно. Лишь глубокой ночью, когда мальчик уже понял свою гордыню, Чернушка снова является. Она говорит прямо: ты добрый, но ветреный; сила порока в том, что входит он легко, а выходит с трудом. И возвращает утерянное семечко, предупреждая — хранить тайну и исправляться.

Наутро Алёша снова блистает, и учитель, поражённый резким контрастом, требует честного признания: когда выучил? Мальчик мечется между страхом и обещанием. Давление превосходит рассудок — и он нарушает запрет: начинает рассказывать про подземное царство. Шум в классе, недоверие, стыд. Наказание оказывается не столько физическим, сколько нравственным: разбито доверие — и в ту же ночь Алёше слышится под полом тяжёлый отъезд: глухой стук, тихий плач, далёкое «прощай». Тайна обнажилась — подземные жители вынуждены покинуть свой дом.

Долгая горячка словно стирает блеск, что застилал глаза мальчика. Он медленно выздоравливает и, уже без чудесного семечка, возвращается к обычной учёбе: читает, повторяет, спрашивает. Товарищи снова тянутся к нему, потому что с ним — снова тот прежний Алёша: скромный, старательный, благодарный. Чудо отступает, но остаётся важнее — опыт ответственности за слово и умение держать себя в руках.

Микроанализ.
Эта повесть — мягкая школа совести: дар без труда развращает, труд смиряет и делает благодарным. Центральный конфликт — между искушением лёгкого знания и обязанностью честного усилия. Нравственный акцент — хранение тайны и умение отвечать за последствия слов. В русской детской литературе XIX века это один из первых психологических уроков о самолюбии и воспитании воли.