Коняга

Коняга лежит у дороги и тяжело дремлет после изнурительной работы. Мужик только что выпряг его из хомута и пустил покормиться, но сил у животного почти не осталось. Вся его жизнь — это бесконечный труд: летом он пашет землю от зари до зари, зимой возит грузы до самой оттепели. Корм скудный, отдых формальный, тело измождённое и избитое. Коняга живёт на грани между сном и агонией, не различая, отдыхает он или умирает.

Поля вокруг бесконечны и давят своей неподвижной громадой. Они окружают деревню со всех сторон, не оставляя выхода. Это пространство кажется живым и враждебным: оно тянет вглубь, засасывает и человека, и животное. Из века в век именно мужику и Коняге выпала задача обрабатывать эту землю, но сколько бы они ни трудились, поле не раскрывает своей «сказочной силы» — не даёт ни освобождения, ни исцеления.

Для всех поле — простор и поэзия, а для Коняги — кабала. Он не знает красоты природы: солнце для него — источник боли, дождь и мороз — новые мучения. Его существование сводится к одному ощущению — ноющей, бесконечной усталости. Вся жизнь Коняги подчинена работе, ради которой ему отмеряют ровно столько корма и отдыха, чтобы он мог продолжать тянуть свою лямку. Благополучие ему не нужно — нужна лишь способность работать дальше.

Коняга не живёт и не умирает, а словно застывает в вечности. Он не считает дней и лет, не знает начала и конца своей доли. Таких, как он, множество: безымянных, одинаково побитых и неистребимых. Масса живёт в нём — целая сила, которая не исчезает, сколько бы её ни калечили.

В какой-то момент рядом с Конягой появляются пустоплясы — праздные наблюдатели. Они вспоминают старое предание о том, что у Коняги есть брат — Пустопляс. Когда-то старый конь-отец разделил их судьбы: одному досталась тяжёлая работа и солома, другому — тёплое стойло, овёс и покой. Пустопляс живёт сыто и беспечно, но со временем его одолевает скука, и он решает взглянуть на жизнь брата.

Увидев Конягу, пустоплясы поражаются его «бессмертию»: его бьют, истощают, калечат, а он всё живёт и работает. Каждый из них объясняет это по-своему. Одни говорят о здравом смысле и смирении, другие — о «жизни духа», третьи — о нравственном равновесии, которое даёт труд, четвёртые — о привычке к страданию. Все эти рассуждения не ведут к делу и остаются пустыми словами.

В конце мужик будит Конягу окриком и вновь впрягает его в работу. Коняга поднимается, напрягается и снова тянет. Пустоплясы в восторге: они любуются его выносливостью, призывают брать с него пример и восхищаются тем, как «дело мастера боится». Жизнь продолжается так же, как и прежде — без выхода, без конца и без освобождения